Моей задачей на эту навигацию было участие в «Jester Azores Challenge-2008» и вторая попытка перехода через Атлантический океан. Осенью я хотел вернуться на яхте домой.
Как в древности, собирая ушкуйников в поход, в преддверии 1150-летнего юбилея Великий Новгород помогал мне отправиться в дальнее плавание.
Благодаря мэру Новгорода Юрию Бобрышеву я получил финансовую поддержку городских властей. Неоценимую помощь оказал руководитель клуба юных моряков Николай Варухин. Члены Новгородского яхт — клуба, близкие люди помогали в подготовке к плаванию и поддерживали меня. Только вместо мечей и кольчуг на борту были буклеты о городе. Просветительские задачи плавания были для меня особенно приятны, и я с удовольствием их выполнял. Город, друзья и близкие сделали свое дело, теперь все зависело от меня.
Погода благоприятствовала. Мягкая зима и ранняя весна позволили стартовать 27 апреля. 3 мая «Фасон» вышел в Балтийское море. Я в третий раз шел через Балтику с востока на запад. Получилась своеобразная гонка с самим собой. До Скагеррака я на сутки отставал, но в Северном море, получив хороший ветер с NE, я пришел к Дуврскому проливу на два дня раньше.
За неделю до старта гонки «Фасон» пришел в Плимут. Семь дней пролетели как один. Дух «Джестера» оказался именно таким, как я его себе представлял, и это позволило мне обрести замечательных друзей. Все по достоинству оценили переход в 1800 миль на гонку в 1200 миль. Роджер Тайлор, капитан самой маленькой яхты «Mingming» (Junk-rigged «Corribee 21»), яхтсмен, путешественник и писатель, приложил все усилия, чтобы обо мне, моем переходе и «Фасоне» узнали все. Капитан яхты «Lucy» (тип «Kelt») Джон Мэргэрсон взял меня под опеку, и его стараниями на борту «Фасона» появился картплоттер «Garmin 276C». Тим Макклой, капитан яхты «China Blue» (Junk-rigged modified «Folkboat»), пригласив на свою яхту — копию легендарного «Jester», передал мне всю имеющуюся у него информацию о Ньюпорте.
Собрание капитанов на борту яхты
«Black Velvet» командора регаты Ивена Саутби-Тэйлора и последующий ужин участников в легендарном Королевском Западном яхт-клубе оставили неизгладимые впечатления, дух захватывало от осознания того, что я не со стороны наблюдаю за происходящим, а являюсь непосредственным участником! Атмосферу, царившую на гостевом боне в марине, где стояло большинство яхт — участниц гонки, в день старта передать просто невозможно. Все шли в Океан!
31 мая в 14.00 40 яхт пересекли стартовую линию. К сожалению, москвич Михаил Солдатов, один из трех россиян, заявившихся на эту гонку, еще не прибыл (он стартовал на сутки позже), второй россиянин Виталий Елагин из Геленджика был в Плимуте вовремя.
Что сказать о переходе до о.Терсейра? Год назад я прошел до Азорских островов и обратно и могу сравнивать. Нынче погодные условия были намного лучше: солнечная, теплая погода. Если учесть, что до старта был пройден непростой путь с интенсивным движением судов и температурой воды лишь на 4° С выше нуля, то переход до Азор воспринимался как отдых на курорте. За две недели плавания дождей было намного меньше, чем за неделю стоянки в Плимуте. Суточный штиль на шестой день гонки. Штормов не было, лишь засвежевший ветер на 13-й день. Про сильный ветер в ночь на 3 июня ничего не могу сказать, потому как под гротом с первыми рифами и штормовым стакселем спал 6 часов. Потом отдал риф на гроте, поменял стаксель и поехал дальше. Кстати, максимальный суточный переход 125 миль был как раз 2 июня.
Естественно, старался поддерживать скорость — все же гонка, но без фанатизма: впереди пересечение океана, да и правое колено, травмированное перед стартом в Плимуте, болело. Но все же на 14-й день, пройдя 1361,5 мили, «Фасон» пересек финишную линию в Прайяда-Витории. В марине уже мирно покачивались 11 яхт с зелеными вымпелами регаты.
Первым 11 июня пришел француз Доминик Катан на яхте «Neakameni» («Mistral 7,5»), последняя добравшаяся до финиша яхта придет 25 июня. Тех, у кого сложилось мнение, что до Азорских о-вов дойти легко — как Клязьминское водохранилище пересечь, хочу предостеречь. Из 42 шкиперов, стартовавших в Плимуте, до Азор дошли 29, остальные из-за поломок были вынуждены вернуться. Океан -это серьезно!
Терсейра. Райский уголок — прекрасный климат, гостеприимные португальцы, опрятный, ухоженный остров с красивыми домиками. Хорошее место для финиша 1200-мильной гонки. Можно расслабиться и в полной мере отдохнуть с чувством выполненного долга. Большинство финишировавших так и поступали, ожидая прилета своих суженых, чтобы возвращаться не в одиночестве. У меня расслабления не получалось — впереди предстоял переход через Атлантику, Джон Мэргэрсон пытался меня отвлечь от предстоящего перехода поездкой по острову на арендованном мотороллере, но остров небольшой, двух часов хватило, чтобы объехать его.
Новые яхты подходили к финишу, их встречали, помогали швартоваться. Рукопожатия, поздравления, обмен впечатлениями… Здорово! Вечер 16 июня был посвящен моей яхте и в некоторой степени мне. (Вот ведь роковое совпадение — ровно через месяц произойдет переворот яхты и поломка мачты! Воистину, медные трубы — опасная вещь!) В торжественной обстановке, насколько это возможно на боне, победитель регаты «Jester Azores Challenge-2008» француз Доминик Катан вручил мне серебряную пятифунтовую монету. Регата не предполагала наград, но в связи с тем, что «Фасон» — первая самодельная яхта на ней, на собрании капитанов было предложено ее отметить. Все капитаны одобрили это предложение. Тот вечер я не забуду никогда!
17 июня друзья провожали меня в океан. Доминик на своей яхте, взяв меня на буксир, помог выйти из марины в акваторию порта. Буксирный конец отдан, вверх пошли паруса. Еще не скрылась за горизонтом земля, как на меня навалилось острое чувство одиночества, настолько сильное, что даже заболело сердце. Последние звонки перед долгим молчанием не облегчили, а усугубили ощущение одиночества.
Переход через Северную Атлантику с востока на запад, из Англии в Ньюпорт (штат Род Айленд) — дело сложное, здесь все против яхтсмена: и ветер, и течение. Чистый спорт, никакого «круизного» удовольствия здесь не получить, мне кажется, именно поэтому Блонди Хаслер выбрал этот путь в 1960 г. Главный соперник — Океан, нет первых и последних; все, кто проделал этот путь, уже победители. Эта гонка не для тех, кто жаждет обставить идущего рядом собрата. Здесь рядом идущие помогают друг другу.
Существует два варианта. Короткий путь по дуге Большого круга, в обход Гольфстрима с севера, либо более длинный, южный маршрут. Первый — 2900 миль, но туманы, льды и айсберги. Второй 3600 миль — солнце, летучие рыбки, однако встречный ветер до 60° з.д. и вероятность попасть в тропический шторм. Я пошел южным путем. Почему? Хотелось лета и летучих рыб. Хотелось пройти в спокойном режиме южный маршрут, а обратно вернуться северным, посмотрев оба. На борту яхты у меня были книги — Вэла Хауэлза «Курс одиночество» и Фрэнсиса Чичестера «В одиночку через Атлантику». Обе о том, как они шли в 1960 г. Книгу Хауэлза я разобрал «на молекулы» и утверждаю, что это фундаментальный труд, полностью описывающий южный маршрут лучше всякой лоции! Мало того, это прекрасная работа по психологии. Если хотите узнать, что я чувствовал, читайте Хауэлза: правдивее описать состояние одиночки в Океане невозможно. А вот книга Чичестера разбору не поддается. Это не лоция — это рассказ, как он обгонял других.
Итак, южный путь. От Азорских о-вов до 55° з.д. лавировка, 2000 миль лавировки! Острые курсы здесь даются тяжело, удары яхты о волну постоянно вызывают опасения, начинаешь щадить корпус и теряешь высоту. Порой за сутки лаг накручивает сотню миль, а продвижение на запад лишь 20! Ветер крутит: идешь на NW, и вдруг он начинает отходить, и уже едешь на N, поворот, поехали на SW. Только настроился, а по компасу едем на S! Опять поворот… И так несколько раз на дню. Ветер редко сильный, чаще средний и слабый. Суточные переходы в среднем 70-80 миль, и это в лавировке. Значит, по генеральному курсу двигаюсь, как черепаха.
К 13 июля лаг намотал 2000 миль, а до Ньюпорта еще 865. И много-много солнца, берешь полуденную высоту -76°! Тени практически нет, температура в каюте до +38° С. Все, как описал Хауэлз. Водоросли Саргассова моря я встретил там, где их увидел Вэл, и летучих рыб тоже. Утро обычно начиналось с определения места и чтения книги — что же здесь меня ждет? Естественно, его волнения по поводу медленного продвижения на запад и увеличения вероятности встречи с ураганом передавались и мне, потому как я тоже шел медленнее, чем планировал. Масла в костерок страха добавляла карта «North Atlantic Ocean Passage Chart», которую я купил в Англии. На ее обратной стороне дана информация о ветрах и волнении на каждый месяц года и рекомендации по планированию рейса. На каждый, кроме августа. Лишь маленькая заметка, что из-за высокой частоты ураганов яхтам в августе не стоит ходить в Северной Атлантике. Есть от чего загрустить. Лишь «Фасон», молодчага, не поддаваясь унынию и страху, упорно отвоевывал милю за милей сквозь волну и ветер.
10 июля в вахтенном журнале я записал: «Убрал карту 20110. Мы честно прошли от рамки до рамки». Это грустная карта — пройденный путь на ней напоминает пилу с крупным зубом. Зато на следующей уже видна Америка! Правда, масштаб мелок и суточные переходы выглядят 2-3 -сантиметровыми отрезками, но с каждым днем они прирастают, свидетельствуя о продвижении к цели.
После 49° з.д. линия пути стала обнадеживающе выпрямляться. Средний ветер чередовался штилями. Бесконечно работал с парусами. Наконец, в ночь на 15 июля, пошел долгожданный ветер с SSW — в галфвинд и прямо на запад! В 02.00 давление 762,5 мм, ветер 7,8 уз, до Ньюпорта 780 миль.
В 10.00 в вахтенном журнале отметил очень большую зыбь с SW. Она не соответствовала дующему ветру. С таким явлением я столкнулся впервые. Где-то в полдень повстречался с судном, бегущим на NE. Отметил про себя, что радары на судне не работают и что-то уж больно сильно его, беднягу, мотает. В 14.00 солнце стала затягивать дымка, давление упало. В 17.00 давление 760,5 мм, ветер 12 уз. Поменял геную на стаксель. Океан предупреждал, но я не расслышал…
В 19.00 отметил: «Впереди как-то хмуро».
19.30. «Взял риф на гроте».
Ночью взял второй риф. Давление уже было 756 мм. В 07.00 давление 752 мм, ветер 35 уз — убрал грот, поставил штормовой стаксель. Через 40 минут ветер усилился до 47 уз, убрал все паруса. Под голой мачтой «Фасон» давал 2,3 уз. Я вытравил с кормы якорные тросы с якорями — в прошлом году в 10-балльный шторм в Бискае мне это помогло. Давление продолжало падать. Такого состояния океана я еще не видел. Фотографировать в это время? Это то же самое, что пытаться снять пейзаж, высунувшись в дождь из мчащегося автомобиля.
В полдень давление 748 мм, ветер 50-55 уз — я просто сижу и смотрю на приборы. «Фасон» держится молодцом. В 13.00 мощный гребень обрушился на яхту с правой раковины. Волна, сорвав тент, влетела внутрь — пайолы всплыли, на спальном месте плескалась вода. Взглянул на корму. Как там авторулевой? Он был на месте, правда, в непривычном положении. Сломан! Но еще держится! Боясь потерять его, бросился на корму и, еще не разбираясь, что же с ним случилось, привязал к релингу и скакнул обратно откачивать воду.
«Самая лучшая помпа — это ведро в руках испуганного экипажа». Проверил — точно! Сколько было ведер, не считал. Остатки потом. А сейчас на корму, разбираться с авторулевым, пока его не доломали волны.
От удара волны сломалось основное перо под нижней оковкой крепления к транцу. Снял авторулевого, уложил части в кокпите и как мог привязал. Вокруг выло. Дождь летел горизонтально. Наверх}’ делать было нечего, и я вернулся в каюту. Тент сложил на палубе перед входом, вход в каюту закрыл складным щитом на петлях.
Давление остановилось на 744 мм. В 19.00 ветер достиг 64 уз. Год назад, после установки анеморумбометра, я прикрепил у прибора табличку шкалы Бофорта, на которой были значения ветра до 10 баллов, дальше решил не писать, легкомысленно посчитав, что, либо никогда не столкнусь с большим ветром, либо, если повстречаю его, то буду на пути ко дну. Однако повстречал и оставался на плаву!
Ветер в 60-64 уз свирепствовал полтора часа, потом пошел на убыль, и я начал надеяться на лучшее. Прилег, в надежде дать телу немного отдохнуть, головой в «гроб», чтобы зафиксировать тело и не улететь с койки от очередного удара волны. Волны бешено молотили яхту, но «Фасон» держался. Кренился, вздрагивал, сбрасывал с себя очередную волну и выпрямлялся. В 22.00 волна подхватила яхту и начала валить ее на правый борт. Я спокойно ждал, когда вес фальшкиля вернет яхту в нормальное положение. Но этого не произошло! Через мгновения я вдруг понял, что лежу на подволоке. Испугаться не успел, все произошло очень быстро. «Как долго мы будем в таком положении?» — подумал и стал плавно перекатываться с подволока по борту в исходную позицию.
Первым делом почему-то проверил иллюминаторы — целы. Посередине яхты в проходе макетом горного хребта лежали пайолы, канистры и всяческая всячина. Воды в яхте было немного, щит на входе продолжал защищать каюту. Ощупал бимсы, особенно в районе мачты, подволок — все цело, повреждений не обнаружил. От степса до пяртнерса мачта выглядела как обычно, пяртнерс тоже цел, и я начал надеяться, что и мачта цела. Припал к иллюминатору, и все внутри оборвалось. Над палубой торчал 2,5-метровый кусок — мачты не было! Вылетел наверх. Верхняя часть мачты от топа до краспиц в паутине стоячего такелажа волочилась вдоль левого борта, ее держали лишь фалы. Центральная часть, от краспиц до палубы, была загнута в сторону того же борта.
Я вытащил верхушку мачты на борт, привязал ее. Больше сделать ничего не мог, шторм продолжался. Всю ночь мотало, и я обреченно ждал третью, последнюю волну в моей жизни…
Дневниковая запись от 17 июля:
«До 09.00 был еще в дрейфе. Шторм прошел, но ветер 6-7 баллов и волны. Надоело, что волны бьют яхту. Соорудил из спинакергика упор и растянул штормовой стаксель. Поехали, волны перестали бить.
Разбираюсь. Соображаю. Впору в петлю».
Шторм прошел, к вечеру совсем все успокоилось. А на душе было погано. Поломка мачты перечеркивала все планы. С тоской боролся посредством работы. А работы было много. Спасибо яхте. Даже без авторулевого «Фасон» шел точно по курсу. Достаточно быстро навел порядок внутри. Долго думал, как отремонтировать перо авторулевого, и в конце концов принял решение отложить это дело. В моих условиях надежно и быстро его не сделать, а надо было делать быстро и надежно. Быстро потому, что пресной воды было всего 35 л и приближался сезон ураганов; надежно — я не был уверен, что на пути к земле не встречу еще шторма.
Два дня сооружал аварийную мачту, для чего использовал верхний обломок. Вместо топ-вант завел основные ванты. На штаг пустил топ-ванту, ахтерштаг родной. При помощи системы блоков и торчащего из палубы куска мачты поднял и временно закрепил «новую» мачту. Штаг и ахтерштаг пришлось укорачивать, а основные ванты наращивать. Вынужден был заплести 12 огонов на стальных тросах. Кусок мачты послужил пиллерсом под аварийную мачту, ведь она стояла на палубе. Передний треугольник получился точно под штормовой стаксель. Чтобы получить грот, пришлось отрезать в размер аварийной мачты верхнюю часть старого грота. На шкотовом углу пришил лямку и завел гроташкот. В дальнейшем использовал все стаксели и геннакер, поднимая их за шкотовые углы.
От места аварии ближайшей землей были Бермудские острова (360 миль на SW), до Ньюпорта 600 миль на NW, до Азорских о-вов 1645 миль. К счастью, через два дня штиля, во время которого я установил аварийную мачту, пошел ветер с SW, и это дало мне возможность идти в сторону Ньюпорта.
23 июля в точке 37° 36′ N 065° 55′ W вошел в Гольфстрим. Я часто слышал, что Гольфстрим — это река в океане, но пока не прошел его сам, не понимал смысла этой фразы. Сейчас я знаю, что это «река» с четко выраженными «берегами». Я шел в галфвинд на WN, что подтверждали компас и картплоттер, но 23 июля картплоттер вдруг начал чертить линию пути на NE! Проверил приборы. Все работало нормально, но шел я по компасу на WN, а картплоттер показывал продвижение на NE. Через 94 мили в точке 38° 13 ‘N 065° 55’ W я вышел на другой берег — линия пути потянулась на WN.
Вблизи Гольфстрима пришли дожди. Это дало мне возможность пополнить запасы воды, которые из-за жары катастрофически уменьшались, и я серьезно беспокоился по этому поводу. Выход на континентальный шельф прошел спокойно. Характер волны слегка изменился, исчезла океанская зыбь. Цвет воды тоже поменялся: яркое индиго перешло в изумруд.
30 июля я подошел с юга к мелям Нантакет. Подошел и заштилел на четыре дня! Опять начались ограничения по пресной воде. За эти дни снесло, к счастью, в сторону Ньюпорта на 52 мили, по карте из-за приливных течений накрутил 100 миль, на лаге — ноль!
Выходя с Азорских о-вов, я обозначил период спокойного ожидания -полтора месяца. Срок истек. Рация не работала. Антенну «слизнул» шторм (все же на борту следует иметь две станции: стационарную и переносную), и я серьезно стал волноваться о моих близких и друзьях, ожидающих вестей. 2 августа я привлек внимание проходящего в миле от меня рыбацкого катера. Он изменили курс и направился ко мне.
Первая встреча с американцами. Хорошие ребята. Я передал записку с телефоном Робина Уэллэса, американского друга «Jester Challenge», и попросил их сообщить ему, что у меня все нормально и что по непредвиденным обстоятельствам я прибуду в Ньюпорт позже, чем планировал. Рыбаки передали мне немного воды, фруктов, мясной нарезки в вакуумной упаковке. Спросил у них о ветре, и они пообещали, что часа через два ветер подует. На том и распрощались. В Ньюпорте узнали обо мне.
Вечером 3 августа я увидел землю! Это был о.Мартас-Винъярд. Что я испытал при виде земли? В полной мере порадоваться мешал факт аварии и ворох проблем, которые предстояло решать. Если честно, каждое утро, просыпаясь, в душе надеялся, что все, что со мной случилось, — кошмарный сон, который исчезнет, как только я открою глаза. Скверное состояние.
У м.Гей Хед (о.Мартас-Винъярд) я провел последнюю бессонную тревожную ночь этого плавания. К вечеру на слабом ветре подошел к мысу и заштилел, а потом поменялось приливное течение, и «Фасон» понесло на мыс. Полночи, ловя дуновения ветра, пытался отойти от него. Ночной бриз в конце концов помог нам.
5 августа «Фасон» пересек линию финиша будущей гонки «Jester Challenge-2010»! Одиночный трансатлантический переход совершен!
Приняли меня в Ньюпортском яхт-клубе замечательно. Там прекрасно понимают, что такое Океан и 600 миль под аварийным вооружением. Все время, что я находился в Ньюпорте, я был на правах гостя яхт-клуба, за что им огромное спасибо. Американские друзья «Jester Challenge», уважаемые в городе и среди яхтсменов Джордж Пайк и Робин Уэллэс сделали абсолютно все, чтобы моя история обрела «хеппи энд». Все, к кому они обращались для оказания посильной помощи русскому яхтсмену-одиночке, с готовностью откликались. Терри Натан, президент Интернациональной яхтенной реставрационной школы и музея яхтинга (есть такая школа и такой музей в Ньюпорте), в качестве помощи согласился на зиму поместить «Фасон» среди экспонатов музея, стоящих весь сезон на воде в бассейне у форта Адаме. Вести переговоры с Терри по просьбе Робина Уэллэса помогала Елена Вилкокс, архангелогородка, уже 19 лет живущая в Ньюпорте. От нее я узнал, как сообщество яхтсменов Ньюпорта помогло Виктору Языкову, когда он первый раз пришел в этот замечательный своими людьми город.
Хочется упомянуть еще одну организацию — «Seamen’s Church Institute of Newport». Она создана специально для оказания помощи мореходам, рыбакам, яхтсменам. Суперинтендантом этого учреждения в настоящее время является яхтсмен, вице-командор Ньюпортского яхт-клуба Джек Грант. Когда я пришел в Ньюпорт, первое, что мне посоветовали, — обратиться именно туда. И я часто пользовался Интернетом института, жил последние 5 дней перед отъездом, когда перегнал яхту в бассейн музея, а институт взял на себя все заботы по подъему яхты на зимнюю стоянку.
Мой отъезд, точнее, отлет домой -полностью заслуга моего друга из Санкт-Петербурга Сергея Тихонова, капитана яхты «Элизабет», который на собственном опыте знал, каково оказаться вдали от дома без средств. Я вел переписку с родным городом и знал, что «добро» на передачу мне необходимых средств получено. Но деньги для покупки билета на самолет еще в пути, а я уже дома! Сергей сразу, не спрашивая меня, перевел деньги на мой счет, и чтобы собрать недостающую сумму, обратился на форум журнала «Катера и яхты». Я сразу попросил дать отбой, как только денег хватило на билет…
Мы выходим в океаны, невзирая и вопреки…
Хочу надеяться, что мой случай разобьет лед разобщенности в среде российских яхтсменов. Ведь всем миром легче помочь человеку, попавшему в беду. Спасибо всем!
